Выйти замуж за Кощея - Страница 57

— Да я оговорилась маленько, Горислав меня за это выгнал.

Чаяна пожала плечами — ну мало ли, бывает.

— И как тебе царь? — Голуба растянула губы в иронической улыбке. — Замуж звал?

— Не просто звал — приказывал.

— И мне. Дай угадаю: он тебя из плена спас и теперь жениться должен?

— Да.

— И меня спас, — грустно усмехнулась Голуба. — От мужа. И как я ни убеждала, что по любви замуж выходила, по согласию, все равно не поверил. Но теперь-то меня точно отпустит! Теперь у него новая забава появилась, отныне все внимание — тебе. Свадьбу уже назначил?

— Завтра, — поморщилась я.

— А что так скоро? Со мной свадьбу только на третий день играл.

Чаяна охнула.

— Как играл? Он женился на тебе?

— Да кто ж ему позволит? Чудной он, умом тронутый. Взял за руки, поклялся беречь и любить, потискал немного, да и обратно в темницу отвел, вот и вся свадьба.

— Что сделал?

— В темницу отвел.

— Нет, до этого. — Я присела рядом с царицей. — Потискал?

— Совсем немного. Не страшно даже.

Мы с Чаяной переглянулись. Ну уж нет, это мне совсем не подходит. На такое я не согласна!

— Чего кривишься? — Голуба рассмеялась. — Не бойся, он же блаженный и не помнит уж, что с женой делать надо. Так, тут потрогал, там погладил. Потерпеть можно.

— Да не собираюсь я ничего терпеть!

— Куда денешься-то? Будешь числиться его женой, пока Кощей не спасет.

Кощей… Господи, ну зачем я вздумала отношения выяснять? А вдруг он и правда обиделся и искать меня не станет? Нет, должен искать. Должен! Кощей, Кощеюшка… Чудо ты мое бессмертное, найди меня поскорее, ну пожа-а-алуйста!

— Голуба, а как тебя похитили?

— Как и тебя. Вышла в сад погулять, налетел вихрь, темно стало, глаза открыла — глядь, уже тут стою.

— Ну вот, а мы думали, что тебя Баба-яга украла.

— Так это Яга и была.

— Как — Яга? — от такой новости мозг заработал с удвоенной силой. — Как — Яга? Зачем?

— А я почем знаю? Может, Горислав заплатил, может, просто так, от нечего делать, а может, долг какой перед царем отрабатывает. Все может быть.

Я боялась поверить собственным догадкам.

— Значит, ты полагаешь, меня тоже Яга сюда доставила?

— А кто же? Да вон листья сухие валяются, видишь?

— Вижу.

— С помела отлетели. — Голуба с интересом прищурилась. — А чего так радуешься-то?

— Если это и правда Яга…

— Правда, правда, я уверена.

— Яга и Кощей друзья старые!

— Тогда зачем она тебя к Гориславу забросила? — Чаяна недоуменно всплеснула руками.

Где-то рядом захихикала Варенька.

— Кощей на мне жениться не хотел, а Яга его уговаривала подумать, — сказала я.

— И что?

— Да как вы не понимаете, девочки, — найдет меня Кощей. Точно найдет. Поревнует немного, побесится и найдет!

— Ох и мудра Яга, — вновь хихикнула куколка, озорно блестя небесно-голубыми глазками.

Ночь прошла беспокойно.

Я ворочалась с боку на бок, не имея возможности удобно улечься на жестком ковре. Рядом посапывала Чаяна, чуть поодаль полулежа почивала Голуба.

— Не спишь, хозяюшка? — Варенька выбралась из котомки и теперь сидела подле моих рук, довольно щурясь в свете жар-птицына пера.

— Не сплю.

— Сон не идет али думы тяжкие замучили?

— Просто не спится.

— Хочешь, душу успокою? Песнь древнюю да сказ о днях былых поведаю?

— Ну давай, — усмехнулась я, — Элвис Пресли старой Руси.

— Кто?

— Диво ты, говорю, дивное. Пой давай, потом расспрашивать будешь.

Куколка уселась поудобнее, вдохнула полной грудью воздух и, склонив голову набок, затянула:

Лето знойное, солнце красное,
Обними меня кольцом ласковым.
Чередой лучей ярко-радужных
Успокой озноб хладнокаменный…

Звонким колокольчиком звучал ее голос, проникая в потаенную глубину сердца, в самую суть. Песня лилась мелодично, сладко, будто именно ее и не хватало в этой безрадостной, темной мгле подземелья.

Пела Варенька о любви. И так хорошо становилось после ее пения, так радостно. Дурные мысли сами собой выстраивались в точно выверенную цепочку и тягучим караваном покидали многострадальную головушку, оставляя после себя лишь ощущение вечной свободы.

Подарите мне летние месяцы,
Каплю нежности свежей да искренней.
Над холмами, что во поле высятся,
Пронесите меня невесомую,
Окуните в озера бездонные,
Опустите в овраги древние…

Рассказывала Варенька историю, чуть ли не на ходу придумывала. И в этой повести все так правильно было, так здорово, как не может быть в реальной жизни. Но упрекать куколку не хотелось — слишком трепетно звучали ее слова, слишком искренне.

Прекрасный царевич одолел свирепого колдуна и спас от неминуемой смерти Красу Ненаглядную. Добро в очередной раз победило зло.

Вот только в моей истории непонятно кто есть кто. Ну не может Кощей Бессмертный быть положительным героем! Ведь в итоге всегда появляется лихой богатырь, который находит плохо спрятанное яйцо, ломает иглу и… все. Конец сказке.

Я вздохнула. А в этот раз лихим богатырем выпало быть мне. Вот найду смерть Кощееву, и сразу наступит яркий финал, где проклятущее добро опять победит. Вот только хочу ли я стать таким добром?

От каждой дороги отходит тропа,
Ведущая в тайные дали,
Чего в жизни больше, добра или зла?
Ты правду узнаешь едва ли…

Песнь Вареньки словно отвечала моим мыслям, воздушное настроение медленно исчезало, освобождая дорогу туманной, непонятной тревоге.