Выйти замуж за Кощея - Страница 70

Но, сколько приятели ни маялись, вытащить его из харчевни не смогли. Наш незнакомец упирался, ругался, дрался, — в общем, как мог, отвоевывал место подле любимой. И все бы ничего, да только мне это совсем не нравилось.

— Уйди! Я Кощеева невеста, понимаешь?

— Злодей в плен взял? Я тебя спасу!

— По собственному желанию самолично записалась в его будущие жены, какой плен? Все по согласию.

— Он тебя опоил! Это колдовство!

— Ага, а ты, можно подумать, просто так у меня в ногах валяешься. Встань уже, горюшко… Зовут тебя как?

— Иваном. — Подопытный поднялся с колен.

— Дураком?

— Чего?

— Да так, сказку вспомнила, — вздохнула я. Ну, точно дурак, хоть и красивый, понятно, почему за него всякие Василисы замуж хотят, на личико польстились. — И чего же тебе, Иванушка, от меня надобно?

— Айда к родителям!

— Зачем это?

— Благословения просить.

Отчего же я несчастливая такая? То Горислав замуж зовет, то Иван жениться мечтает, все такие влюбленные… И только лишь Кощей просит не торопиться. И хоть бы один нормальный поклонник! Нет, либо опоенные, либо сумасшедшие. Видимо, я только таких привлекаю, как говорится, чем больше выпьешь, тем баба красивее. Н-да, незадача. Может, Бессмертному браги наварить? Авось опьянеет и тоже жениться захочет.

— Ну что же ты, девонька. — Иван подошел ближе. — Не противься, милая.

Хозяин харчевни мигом оценил ситуацию, заломил руки и умчался в подсобку. Вскоре оттуда раздались возбужденные голоса. Ага, значит, не один действовал, с помощниками. Эх, Либуша, да ты должна быть благодарна, что беду от тебя отвела, ходила бы сейчас влюбленная в какого-нибудь идиота.

Иванушка склонялся все ближе и ближе, нависая, словно тяжелая скала над тихим морем. Да только любая вода камень точит, особенно исподтишка, с самого низу. Я тоже взгляд опустила, посмотрела на мужские ноги, обтянутые кожаными штанами, и от всей души лягнула под колено.

— Сказала — не приближайся!

— Ты чего… Да я же…

Друзья загоготали и, припомнив любимую присказку «милые бранятся, только тешатся», вышли вон.

Иван покраснел. Не получал он еще от девиц отпора.

— Верико, ты поосторожнее, мужик-то не из простых. — Либуша пересела поближе. — Как бы худа не вышло.

— Какое худо может быть?

— Мы в таком платье на чернавок больше похожи, чем на царевен. А как ты думаешь, что баре с чернавками делают?

— Да не посмеет…

Посмел.

За руки хватанул, на лавку повалил, чуть ли не под юбку полез.

— Сволочь! — закричала я, впиваясь зубами в предплечье Ивана.

Либуша тоже схватила тяжелую кружку, намереваясь опустить ее на голову насильника, да не успела. Лихо выхваченный нож острием царапнул ей шею.

— Только попробуй, — процедил Иван. — Моя девка, а коли хочешь в живых остаться, не мешай.

— Она Кощеева невеста!

— Кружку поставь и вон ступай, пока позволяю.

— Тебя опоили, слышишь? Кощеева она! А вся твоя любовь и желание — ненастоящие!

— Она моя!

Либуша чуть отодвинулась.

— Мне же мед предназначался, а ты по ошибке хлебнул.

— Моя!

— Ее первой увидел, вот и думаешь про любовь. Да коли я б в тени не сидела, сейчас бы меня уговаривал.

— Пошла вон!

— Да послушай…

— Вон! Все вон! — Нож опять дотронулся до Либушиной шеи.

— Иди, — шепнула я, — найди Кощея…

— Моя! — зарычал обезумевший Иван.

Ой-ой… А мозги-то у подопытного совсем отказали. Ну что за невезение!

— Мил-человек, отпусти, а? Никому не скажу, даже жениху не пожалуюсь. Ну что тебе стоит? Хочешь, денег дам? Или алмаз. Алмаз хочешь? Мне царевна обещала, — убалтывала его я, когда Либуша, решившись оставить нас наедине, побежала искать Кощея. — Алмаз лучше, чем я.

Но Иван — это вам не глупый Горислав, просто так вокруг пальца не обведешь. Да и желания у него одними поцелуями в щечку не ограничиваются.

— Моя, — в который раз повторил он, опасно приближаясь к шее. — Моя…

— Помогите! — тихо пискнула я, зажмуриваясь и чувствуя, как горячие губы защипывают кожу под ухом.

— Верико! — словно сквозь слой ваты послышался голос Кощея. — Верико…

Я повернула голову. Бессмертный стоял в дверях и с потерянным видом созерцал, как его невесту лапает незнакомый красавец.

— Кощей!

Молодец Либуша, быстро привела.

— Вот как, значит… — Бессмертный почему-то не рвался меня спасать. — Стоило пообещать, что женюсь, и вот…

— Кощей! Помоги!

Чего он стоит-то, как громом пораженный? Тактика такая, что ли?

— А где Либуша? Тоже с кем-нибудь голубится?

— Так за тобой же пошла… Ой! Тебя не Либуша привела? Тогда это не то, что ты подумал! — Иван по-прежнему крепко прижимал меня к лавке и, облизывая тонкую кожу, старался спуститься ниже, под самый ворот. — Хватит меня слюнявить, придурок!

— Да что же ты так? — Во взгляде Кощея замерцал холод, рот искривился. — Али под молодым мужиком лежать не нравится?

Ответить я не успела, так как Иван (ну точно, дурак) в этот самый момент впился в губы диким поцелуем.

— Мм! — замычала я, бешено вращая глазами.

— Подождите хоть, пока уйду, — сплюнул на пол Кощей.

— Вон, все вон! — как в бреду пробормотал Иван, на мгновение отвлекаясь.

— Стой! Его опоили! Да блин, ты не видишь, что ли, он меня держит?! Вон нож… мм… — Очередной поцелуй не дал договорить, но, надеюсь, Кощей понял.

Бессмертный внимательно поглядел на наши «страстные объятия», и, видимо, все же углядев несоответствия, подошел ближе. Аккуратно взял со стола кружку, принюхался и… скинул незадачливого воздыхателя на пол.