Выйти замуж за Кощея - Страница 72

Кощей покрутил головой и даже крякнул от такого обращения. Наверное, редко его добрым царем кличут.

— Либуша, тебе решать. Я судить в твоем царстве не возьмусь.

— А что тут судить-то? В темницу его! А после мой муж с ним разбираться будет. Надо же будущему царю, — она вдруг зловеще усмехнулась, — на ком-то опыты ставить.

На следующий день мы засобирались домой. Либуша, конечно, просила остаться, но, как говорится, в гостях хорошо, а дома можно и без лаптей ходить.

— Коней готовить? — хмуро спросила царевна.

— Готовь, — кивнул Кощей.

— И телегу! — вставила свои пять копеек я.

— И телегу, — смеясь, повторил жених.

Вот что смешного он тут увидел? Да, верхом не умею. Да, даже не собираюсь учиться. Может быть, когда-нибудь потом, но точно не сегодня. Нам до Кощеева царства трое суток скакать, я же все мягкое место себе отобью. Нет, лучше в повозке, почти лежа, на мягкой соломке.

Либуша тут же распорядилась, чтобы нам предоставили самых лучших скакунов и наипрочнейшую телегу. Вот только все пошло совсем не так…

— Дык, хозяйка, — заикаясь, прогнусавил вызванный холоп, — телеги-то и нет.

— Как — нет?

— Сгорела.

Мы с Либушей переглянулись.

— Как — сгорела? Почему?

— Дык… оставили тама…

— Где «тама»?

— У конюшен, а люди-то и того…

— Чего «того»? Ты можешь нормально говорить или нет? — Царевна топнула ногой.

— Дык… это…

— Пришлите кого-нибудь менее косноязычного! — крикнула она в коридор.

Расторопные чернавки тут же бросились искать подходящего прислужника.

Вскорости нашли. Одет почище, ростом повыше, да и вообще на лице видны проблески интеллекта.

— Рассказывай. — Либуша по привычке прищурилась. — И только попробуй «дыкнуть».

— А что рассказывать-то? — удивился новоприбывший. — Телегу оставили подле конюшен, посчитали, ничего не случится. Не драгоценность же какая.

— Ну и что?

— А ночью кто-то сжег. Пепел только по двору разметало.

Кощей нахмурил брови.

— Это кто ж посмел?

— Люди, грозный царь, простые люди. Ты уж не серчай. Страх тут виной, а не своеволие.

— Да как же не своеволие? Или опять по чьему-то приказу работали?

Холоп замялся.

— Какой приказ… Просто боятся тебя люди, помнят, как ты десять лет тому назад, почитай, все царство выжег. И царевны нашей тоже опасаются, за глаза ведьмой кличут. А уж про невесту твою вообще молчу…

— И что же не так с невестой? Ну? Чего молчишь? — напрягся Бессмертный.

— Люди многое судачат, да не все правда…

— Говори!

— Болтают, что девка твоя из мавок уродилась, что кровью она питается да по ночам голой в лесах разгуливает.

— Бред.

— Я ж и говорю — не все правда.

— С чего такие домыслы? От кого слышал?

— Говорю же, слухи. Да ты, царь, сам посуди. — Прислужник нервно одернул кафтан. — Мы давно в мире живем, горя не знаем, а тут вдруг Горислав себе женку новую присмотрел. Да не абы кого, а саму невесту Кощееву, значит. Народ обеспокоился, ярости твоей испугался. А потом вдруг ни с того ни с сего давно помершая проклятая царевна вернулась, на трон сесть захотела, да еще и мужа, в твоем царстве выбранного, с собой привела. Вот народ и забеспокоился, запереживал.

— Либуша у меня жила. И проклятие все выдумки! Али не веришь?

— Верю, царь, верю. Да только люди-то другое говорят. Куда ж ее на трон…

— Так неужто под рукой у безумца лучше жить?

— Горислав неумен, это верно, но тих, как ребенок, склок не допускает. Да и не в Либуше дело даже. Она же не одна вернулась, понимаешь? Тебя с собой привела да невесту твою, ту самую, с которой все перемены и начались. Вот люди и придумывают небылицы, девку твою очерняют.

— А телегу-то зачем сожгли?

— Для устрашения, думаю.

— Неужто меня запугать решили? — Кощей хохотнул.

— Не тебя, а ее. — Холоп кивнул на меня. — Струхнула бы, да и увела тебя с нашей земли поскорее.

— Это вы зря, — Бессмертный еле сдерживал смех, — Верико сама кого хочешь напугает.

— Так говорю же — люди. По отдельности-то каждый умен, а вот сообща… — Прислужник вздохнул. — Нет телеги теперь, не обессудь.

— Ну ладно! — Либуша решительно прервала его излияния. — С народом разберусь сама. Так разберусь, что лучше царевны и не найдут! Но это после, а сейчас велите другую телегу заложить. Уж не обнищаем, коли своей повозкой поделимся.

— Так никакой нет. Все пожгли.

— Как? И наши тоже?

— Во всем царстве ни одной не осталось. В знак протеста, значит.

Кощей испустил вздох, похожий на рычание. Видимо, разозлился. Я тоже была не на добрый лад настроена, но решила — черт с ними, пусть живут как знают. Либушка сама с ними разберется, она девка умная и решительная, не в папеньку уродилась.

— Да и не надо нам никакой телеги, ну что вы, в самом деле, — улыбнулась я, стараясь сгладить обстановку. — Мы с Кощеем и на одном коне доедем. Как в прошлый раз, помнишь? Ты впереди сядешь, меня обнимешь… И все будет хорошо.

Бессмертный сразу подобрел, в глазах загорелась веселая искорка, очевидно, понравилась идея.

— И все будет хорошо, — повторил он. — Решено, едем без телеги.

Кажется, даже Либуша вздохнула с облегчением.

Дорожка петляла.

Я искоса взглянула на Кощея и заметила, как жених с раздражением растоптал одиноко растущую травинку.

С тех пор как мы выехали из Подземного царства, прошел уже целый день. Сначала мы радовались солнцу, наслаждались ветром, вдыхали ароматы полевых цветов, а потом у меня затекла спина. В общем, верный конь помог нам только в первые три часа, а все остальное время служил лишь обузой. Почему? Так все элементарно просто, моя избалованная цивилизацией задница не выдержала столь долгого сидения на лошадином крупе, и как итог — мы идем пешком.