Выйти замуж за Кощея - Страница 75

— А я, может, не хочу возвращаться, — медленно, взвешивая каждое слово, проговорила я. — Мой дом тут, подле Кощея. Иного не надобно.

— А как же мамка? А друзья? Ты подумай, вспомни!

— Каждый день вспоминаю. Да только не ждет меня там никто. Жила, крутилась как белка в колесе. Дом — учеба — подработка, снова дом. Радости-то не было, страшно сказать, даже на любовь времени не находилось. А здесь я на месте. — Я так спокойно произнесла это, словно именно сейчас наконец-то сформулировала для себя, что все правильно, все верно. И не надо другого. — Тут мое место, подле Кощея.

— Верико!

— Нет, царь-батюшка, даже не уговаривай. Ничего искать не буду. И за жениха выйду по своей воле, а не по твоему наущению.

— Как же так…

— А вот так.

— Девица-красавица, — вдруг раздался звонкий голосок. — В сторону-то глянь! — Я повернулась; на подоконнике стояла банка с прозрачной водой, в которой вольготно бултыхалась рыбка. — Значит, не хочешь яйцо искать?

— Не хочу.

— И домой не хочешь?

— И домой не хочу.

— А обо мне ты подумала? — Рыбка сердито махнула хвостиком. — Пока я желание не исполню, тоже домой не попаду. Мне теперь всю жизнь в банке из-под вишневого варенья сидеть?

— Из-под малинового, — поправил дьяк.

— Что сказал? — Чешуйчатая волшебница со злостью зыркнула на мужика.

— Я просто напомнил, что малиновое, не вишневое. Я сам ел…

— Да хоть из-под черносмородинового! Слушай, Верико, коли ты домой не хочешь, это твои проблемы, а я к деткам хочу. В свою заводь. К водяному!

Я удивленно посмотрела на Еремея.

— Ты чего ее не отпустишь?

— Желание исполнит — отпущу. А пока она моя, по традиции все, по закону.

— Живодер!

Еремей брови нахмурил, но так как слова такого не знал, то и не понял, похвалила я либо оскорбила. Но на всякий случай выпятил нижнюю губу и обиженно отвернулся.

— Девица-красавица, — взмолилась золотая рыбка. — Нельзя мне с подвешенным желанием жить! Никак нельзя!

— Я никакое яйцо выкрадывать не собираюсь.

— Ну Верико!

— Нет!

Рыбка вдохнула.

— А узнать, где оно, сможешь?

Еремей встрепенулся. Дьяк тоже затаил дыхание. Я поджала губы.

— Зачем?

— Ну как же? — Золотое чудо пошевелило плавниками, разгоняя воду. — В желании говорилось, чтоб ты принесла смерть Кощееву.

— И что?

— Если ты узнаешь, где находится его смерть, — со значением произнесла рыбка, — то желание тоже будет считаться. Ну пожалуйста! Он меня каждый день сковородкой пугает!

Я глубоко вздохнула. Гринписа на вас нет… Что же делать? Рыбку жаль, вроде не виновата она, что желание такое чудное загадали. Обязана исполнять все, что ни прикажут. Работа.

Помочь, что ли?

А какой вред будет от этого Кощею? Ну, узнают, где смерть хранит, и что? Уверена, все запрятано далеко и надежно. Даже догадываюсь, где именно: море, дуб, сундук и так далее. Сразу не найдут же? Нет. Успеем перепрятать? Успеем. А как я Кощея буду на это уговаривать? Эх, была не была, уговорю как-нибудь.

— Ладно, так и быть. Я узнаю, где яйцо спрятано, а ты, — грозно глянула на Еремея, — тут же отпустишь рыбку!

— Хорошо, хорошо. Только узнай, а то надоел проклятый, жить спокойно не дает, все дани требует. У меня уже девки кончаются.

Я протянула руку к котомке. Чуть помешкав и просчитав ситуацию еще раз, боясь передумать, достала Вареньку.

— Пришло время третьего вопроса.

— Что я вижу, хозяюшка? Решилась-таки. Знаю, знаю, какой вопрос задать хочешь, ведомы мне мысли твои. — Куколка ободряюще улыбнулась. — Ничего не бойся, задавай.

Глубоко вздохнув, я спросила:

— Где находится яйцо со смертью Кощея?

Варенька рассмеялась. И до того ее смех был чистым и звонким, что сама не заметила, как тоже улыбнулась.

— Вот и сподобилась! А то робела, все от вопроса отказывалась.

— Так где яйцо? — повторила я.

— А нету никакого яйца, хозяюшка. Все слухи людские да домыслы. Нет и не было.

— Как — нет? Как — нет? — заорал Еремей, хватая куклу. — Я сам слышал! В каждом доме, в каждом углу про это знают. Да мне матушка перед смертью сама об этом поведала!

— Народ чего только ни придумает, лишь бы не верить в могущество Темного царя, — снова рассмеялась Варенька. — Бессмертен он, как есть бессмертен.

— Врешь!

— Истинная правда.

— Врешь! Не может быть!

— Верь не верь, но яйца нет. А ты, хозяюшка, не переживай, любит он тебя, уж я-то точно знаю, — сказала куколка. На меня глянула, ласково улыбнулась напоследок… и вдруг обратилась бездушной деревяшкой.

— Как же так? — оторопел царь, разжимая пальцы.

А на пол с глухим стуком упала лишь ободранная палочка и пучок соломы — все, что когда-то было Варенькой.

— Повезло… Исчезла, — молвила рыбка. — Последнее желание, что ли, было?

— Ага, — ошарашенно кивнула я.

— Все выполнила и домой вернулась, молодец. Я тоже домой хочу! Слышишь, царь? Принесла девица тебе смерть Кощееву? Принесла. Все! Прощай!

Опечаленный Еремей обернулся, хотел что-то сказать, но рыбка, радостно махнув хвостом, крутнулась и тоже исчезла.

— Как же так? — повторил царь, хватаясь за голову. — Разве нет никакого яйца? Ай-ай, что же делать? Как же убивать-то будем… Как же, Верико? — Он перевел взор на меня.

Я отшатнулась.

— Понятия не имею. Делай что хочешь, но меня оставь в покое. Я тебе теперь ничего не должна.

И, подхватив чистую блузу и юбку, вышла в коридор. Найду другое место, где переодеться, иначе наговорю чего-нибудь, о чем сама жалеть буду.